Предстоит выяснить совсем скоро.

Вальдер вдыхал прохладу вечера и не торопился скрыться под навесом. Наоборот, уселся на большой камень у костра под первыми проступившими звёздами, взял жестяную чашку и подставил под флягу с крепким грогом, которую протянул рядовой Андре. Пиратский напиток, однако в походах заходил на ура.

Темнело. От запаха подпаленного на огне мяса приятно свело желудок, и во рту скопилась слюна — на корабле кормят как всегда паршиво. Хотелось растянуться на грубо сколоченной постели, но прежде насладиться минутным покоем и предвкушением.

Вальдер усмехнулся тому, как остро чувствует себя живым именно здесь — далеко от городов и пафоса императорских дворцов, званых вечеров с вычурными выражениями, бесконечных бумаг и рапортов. Чистая, злая энергия бежала по венам от предвкушения сражений и силы, объединяющей его солдат в единый мощный кулак.

— Командир… Так каков план?

В круг рядом уселись Гаррет, Андре и еще двое сержантов, командующих отделениями с лучшими разведчиками. Взгляды их были тверды и уверены: они все прошли с Вальдером уже не один год, и теперь, когда магов призвал к себе сам император, чувствовали особую гордость за командира, получившего заслуженное признание.

— Теперь, кажется, задача прям для нас, — хмыкнул Вальдер, вытянув вперёд ноги и оперевшись на нагретом солнцем камне на ладони. — Император не желает гражданской войны. Надо отыскать мятежников, что еще бродят где-то здесь, — он окинул взглядом пустынный, на первый взгляд, пейзаж. — И приструнить всех, кто хочет ему противостоять.

— Да где ж им здесь прятаться, а? — почесал затылок Дави, чей бритый висок блестел в свете костра, словно начищенный медяк. Его повышение из рядового разведчика произошло стремительно, когда и он признал в себе слабый, но всё же магический дар. — Тишина да покой. А они точно весь город держат?

Вальдер насмешливо цокнул.

— Дарханы просили помощи с запада. Что ж, помощь в нашем лице прибыла. Прочешем эту степь и выясним, насколько майор боится или не зря.

— Брать пленных-то али как? — уточнил Андре, потянувшись к мечу, чтобы его наточить — хотя на экипировку и вооружение после прихода к власти Сиркха жаловаться не приходилось.

Император понимал, что именно армия сейчас помогла ему взойти на трон и захватить близлежащие страны, и именно армия будет держать всех в железных рукавицах.

Андре провел обухом короткого ножа по лезвию, оттачивая острие. Он был парень дерзкий и резкий, зато успешно мог притворяться деревенским увальнем, когда того требовала задача. Но Вальдер знал, как быстро тот мог перемениться в лице и как стремительно напасть. Андре был из тех, кто вместе с ним прошёл и Юг — и теперь Вальдер чувствовал, как их всех сплотила та общая тайна, которую они постигли на Корсакийских островах.

У него там был свой урок, но как будто каждый, кто вместе с ним прикоснулся к южным землям, впитал от чёрной земли и гари пожара свою мудрость — это чувствовалось между строк, в многозначительном молчании после, в котором почтение перед чужими традициями смешалось с уважением к небывалому отпору и отчаянности южан. Несмотря на все издёвки над смуглолицыми и смешки между собой, парни явственно притихли с тех пор, как Вальдер принял решение оставить плантацию и не эскалировать конфликт до нового кровопролития.

С одной стороны их опытный взвод разведчиков запросто мог бы навести там жёсткий порядок, отыскать всех взявших в руки оружие южан, с их вилами и мачете, и показательно развесить на их огромных эвкалиптах и устроить такой террор, который на Корсакийских ещё не видели. Вместе с зачинщиком Рианом, который теперь их правитель.

Но с другой… глаза Ясмин напротив с этим взглядом ударили под дых. Она, сначала так яростно дающая отпор, а потом так отчаянно гибнущая в его руках, и при этом воскресшая заново — когда убила в себе его часть.

Вальдер потянулся за кружкой, снова хлебнул грога и всмотрелся в грубые очертания скал, точно нарисованных графитом на фоне неба. Сколько ещё раз он будет видеть перед собой эти проклятые чёрные глаза — хуже ножа режущие сердце⁈

Пора вернуть себе прежний контроль. Пальцы сжались на кружке так, что медное покрытие погнулось. Гаррет глянул на Вальдера исподлобья, только один вмиг прочитавший то, что на душе у командира.

Костёр подсвечивал снизу пляшущими отблесками обычно открытое и простое, располагающее к душевным разговорам лицо Гаррета, делая спокойный взгляд напарника напряженным и вызывающим. Знает, что его командир ходит по грани и жаждет мести. Они некоторое время молча переглядывались, пока Гаррет, до этого сворачивающий самокрутку, не протянул ему эту запаленную сигару с лучшим табаком, что ещё остался с островов, и Вальдер кивнул.

— Пленных не брать. Приказа не было, — ответил он наконец, подавшись вперёд к согнутым в коленях ногам и затягиваясь, чтобы потом стряхнуть быстро осыпающийся пепел. — Каждый маг-отступник — серьёзный враг. И если они готовы противостоять воле богов, боги же их и покарают.

Дарханы у него жалости не вызывали. Не после Айдан и покушения на императора. Их методы обучения через боль и испытания, их издёвки и снобизм, подкрепленный только тем, какие они особенные и сколько столетий были в опале, не вызывали сочувствия.

Но Айдан — особый случай, и с ней он разберется лично, когда случится их встреча. А то, что она случится рано или поздно, сомнений не было.

Глава 23

Отъявленные головорезы

Как только прозвучал сигнал к отбою, Гаррет с большим облегчением завалился наконец на тюфяк. Этот день был бесконечным: переход по морю, прибытие в ставку, лагерь разбили и успели выпить с Вальдером по паре глотков грога, чтобы хоть немного снять напряжение.

Верный Бруно, который снова как настоящий полковой пёс, отправился с ними выполнять военное задание, уже мирно дрых рядом, успев оббежать весь лагерь, проконтролировать границы и довольно прильнуть к хозяину. Пахло соломой, свежеструганным деревом и пыльной тканью шатров, залежавшихся на складе и расправленных впервые за долгое время.

Гаррет весь вечер не уставал поглядывать в сторону командира, ловя и сам, точно пёс, отголоски зловещего безумия в блеске зеленоватых глаз. Судя по разговорам офицеров, дело было сложнее, чем кажется на первый взгляд. Прежде не приходилось выступать против такого количества одаренных — и холодок-таки пробежал по коже.

— Хорош вертеться, — буркнул со смешком Вальдер, свесив руку с койки и кинув в Гаррета мелкой веткой. — И только не вздумай снова храпеть.

— Да сплю я, — буркнул он, отворачиваясь и проминая другой бок, проверяя кинжал под подушкой, без которого он не засыпал уже много лет. — Душно тут. Как бы не ливануло. Потом ходить по этой жиже…

Они снова делили на пару шатёр, как когда-то давным-давно, двадцать лет назад. За это время они прошли огонь и воду, успели притереться не хуже, чем в браке. Гаррет хмыкнул этой мысли, проваливаясь в дрёму.

Во сне он снова упал в старый двадцатилетний кошмар. На поле брани под Нивардом на севере они столкнулись с превосходящим врагом: северные гетты жгли горючие смеси и расстреливали их лагерь. Они напали ночью, когда быстро выбраться из шатров было сложнее. Рвался полог всем, что попадалось под руку — а оружие предусмотрительно сложили у входа. Огонь вспыхнул прямо у Гаррета над головой, опалил волосы.

Где проклятые часовые⁈ Рванув с места, Гаррет с трудом стряхнул пламя, запутался в обрушившемся пологе. Под ноги упало ведро, сбоку кто-то оглушительно орал так, словно у него оторвали руку. В лагерь ворвались гетты, завязался бой.

Огонь, боль, мелькающие во мраке лезвия и дикие, почти звериные вопли повсюду. Гаррет без устали пробивал себе путь сквозь полчища дикарей в поисках своих, но силы были неравны. В какой-то миг в глаза попал едкий пепел, и он едва не ослеп. Следущий удар обжёг лопатки. Последнее, что Гаррет помнил — падение лицом в землю, которая пахла сыростью осени и растоптанной сотней сапог жижей.